Он лежит здесь очень давно,
крепко сжимая ружье, взгляд
неморгающий
уставив в дальнюю стенку
самого нижнего ящика.
Он один остался из этих ребят.
Остальных
в песочнице разметал снаряд
в форме футбольного мячика –
всех,
даже оловянного барабанщика.
Он пережил сто двадцать пять
локальных войн и конфликтов,
с десяток машинок разбитых,
настольный хоккей
за десять рублей,
конструктор и железную дорогу.
Под кучей тряпок я нашел его,
оловянного.
Протер от пыли
сапоги и погоны
и поставил на подоконник
Вот и снова он на ногах,
у окна на часах.
И я рядом с ним застыл часовым –
солдатик не стойкий и не оловянный –
стою смирно, опираясь о швабру.
А воздух осенний, холодный и пряный,
сочится в щели покосившейся рамы.
Наше заданье теперь – ожиданье…
Мы смотрим
сквозь ветром качаемый сумрак,
и ждем, когда же приедет внук,
встанет в солнечный круг
и нам поход протрубит